Вечная жизнь – это Кто? Тогобицкий П.Б.

Библия, будучи достаточным руководством во всех вопросах веры и благочестия, тем не менее зачастую хранит молчание об интереснейших темах. Такое молчание может дразнить, смущать или возмущать. В частности, что мы знаем из Писания об обстоятельствах вечной жизни? Чем мы там будем заниматься? Как вообще можно устроить всё так, чтобы вечность не ввергала как минимум в тоску? Большая часть ответов на такие вопросы основана либо на каких-то косвенных богословских и философских соображениях, либо на фантазиях. Прямых описаний нет.

Это кажется странным. Неужели прекрасные картины будущего не могли бы воодушевить ожидающих и страдающих? Неужели трудно дать действительно интересующие многих ответы? Разные религии предлагают свои сценарии, будь то пиры Валгаллы у викингов или прекрасные девственные гурии у мусульман. Но Библия молчит.

Здесь можно предложить два взаимодополняющих объяснения. Во-первых, очень может быть, что в нашем земном опыте нет достаточных категорий для всестороннего описания будущей жизни. Мы сталкиваемся с подобной проблемой в разговорах с детьми. Не все наши радости и печали могут быть ими вполне осознаны, так что порой звучит: «Вырастешь, поймешь». Но в свете вечности мы сами ещё ожидаем взросления. И здесь находится место для нашего доверия Богу. Не зная всех деталей, мы ожидаем вечную жизнь как приятный сюрприз. Непонятно, как это будет, но обещающий благо Бог не обманывает. Уместно помнить, что ключевая составляющая христианской веры –доверие Ему.

Во-вторых, кое-что мы всё же можем рассмотреть. Просто зачастую мы не туда смотрим. В частности, стоит отметить, что главный вопрос в отношении вечной жизни – не «Где мы будем находиться?», не «Как она будет протекать?», не «Чем мы там будем заниматься?». Главный вопрос: «Кто является вечной жизнью?»

Формулировка звучит странно. Но именно так говорит об этом апостол Иоанн в своём послании: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, – ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам» (1 Ин. 1:1-2). Иоанн начинает с указания на себя, как надёжного свидетеля. Он может достоверно рассказать о Слове жизни. Термин «Слово» известен нам по написанному им Евангелию: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. <…> И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин. 1:1, 4, 14). Похоже, что и первые читатели послания тоже были знакомы с этим текстом (или с рассказами Иоанна), так что апостол может без пояснений называть Словом Иисуса Христа, воплотившегося Сына Божьего.

В послании Иоанн говорит не просто о Слове, но о «Слове жизни», а затем добавляет, что «жизнь явилась». Более того, его утверждение о жизни вечной, которая «была у Отца» (ἦν πρὸς τὸν πατέρα – 1 Ин. 1:2), очень напоминает его же утверждение о Слове, которое «было у Бога» (ἦν πρὸς τὸν θεόν – Ин. 1:1). Фактически, термины «Слово жизни», «жизнь» и «жизнь вечная» указывают на одно и то же Лицо. В отношении выражения «Слово жизни» это может показаться немного странным с точки зрения русского языка, но используемый в греческом тексте родительный падеж «жизни» может иметь изъяснительное значение: «о Слове, то есть о Жизни» (περὶ τοῦ λόγου τῆς ζωῆς), а указанное употребление слов «жизнь» и «жизнь вечная» в последующих стихах делает такое толкование весьма вероятным. Таким образом, Иоанн назвал «жизнью вечной» именно Самого Иисуса Христа.

Более того, послание апостола заканчивается словами «…и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная» (1 Ин. 5:20). Текст заключен в рамки описания Сына как жизни. Да и всё послание пронизано рассуждениями о том, что «…Бог даровал нам жизнь вечную, и сия жизнь в Сыне Его. Имеющий Сына имеет жизнь; не имеющий Сына Божия не имеет жизни» (1 Ин. 5:11-12). Жизнь не просто даруется верующему в придачу к пребыванию в Сыне, она приходит, благодаря пребыванию в Том, Кто есть жизнь. Потому и опасны обвиняемые апостолом антихристы и лжепророки, предлагающие некий путь отношений с Богом помимо Иисуса Христа. На такой дороге жизни нет.

Конечно, к именованию Сына «жизнью вечной» можно отнестись, как к некой метафоре. Но текст многократно и настойчиво подчеркивает эту связь, так что есть смысл серьёзно рассмотреть, что это для нас означает. Если жизнь может быть описана как Личность, то наши размышления о том, что нас ждёт, должны быть переориентированы с рассмотрения обстоятельств (чем мы будем заниматься) на знакомство с качествами Того, с Кем мы будем.

Здесь может немного помочь аналогия с семейной жизнью. Мечтая о свадьбе, влюбленные не столько сосредоточены на бытовых обстоятельствах будущей жизни (а если планы и есть, они весьма ненадёжны), сколько на том, с кем они проведут предстоящие годы. Пословица «с милым рай и в шалаше» отображает этот настрой любви. Интересно попробовать отнести её к жизни вечной. Легко представить, что с Иисусом в шалаше действительно рай. (Это, кстати, напоминает и о предложении Петра по поводу строительства шалашей на горе преображения: «Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии» [Мф. 17:4]). Впрочем, нас же ожидает не гора, а…  Не так важно что, важно с Кем.

Многие старые катехизисы говорят, что нашим основным занятием в вечности будет прославление Бога.  На первый взгляд, звучит довольно скучно. Бесконечно петь песни и играть на арфах? Странно. Однако, если мы подумаем об этом в свете того, что сама вечная жизнь – это Сын Божий, тогда и прославление предстанет перед нами не как внешняя обязанность, а как естественное следствие нашей тесной связи с Ним. В свете личностного общения и любви вечное прославление обретает смысл. Любившие Бога авторы катехизисов вполне понимали радость такого прославления.

Итак, чтобы разглядеть что-то в вечности, нужно научиться смотреть не вперёд, а назад. Это напоминает старую сказку. В одной стране царь изгнал всех стариков, и только один юноша спрятал своего отца. Затем царь давал подданным разные задания и юноша, пользуясь советами отца, выигрывал. Одно из заданий было первым увидеть рассвет. Все смотрели на горизонт, и только юноша смотрел в противоположную сторону на гору, вершина которой раньше всего освещалась солнцем. Так и с вечной жизнью, зачастую нам нужно обернуться туда, где она уже явлена, то есть посмотреть на историю Иисуса.

Внимательный взгляд на Личность и дело Бога Слова воплощенного даёт нам достаточно оснований и для размышлений, и для предвкушения будущего. Это также предохраняет нас от некоторых пустых фантазий о райской жизни. Наконец, это снимает груз растерянности из-за кажущегося молчания Слова Божьего.

Есть и ещё одно важное следствие из личностного понимания вечной жизни. Так как наша жизнь уже связана с Иисусом, вечная жизнь прямо сейчас присутствует в нашей жизни. Примечательно, что и Иоанн не пишет, что мы когда-нибудь получим жизнь. Он говорит, что мы её имеем. И это не просто выражение уверенности или вопрос статуса. Если Сын – это жизнь, имеющий Сына имеет жизнь вечную. Наш сегодняшний опыт веры не чужд будущему опыту (хотя и во многом ограничен). Размышляя от том, что мы уже получили, и главное о том, что мы узнали через повествование Писания об Иисусе Христе, мы всё точнее готовы ответить на парадоксальный вопрос: «Вечная жизнь – это Кто?» И уже не так волнуемся о «что?», «где?» и «как?».

Похожие статьи

Comments are closed.