Интервью: Дональд Карсон «Главное пригласить человека изучать Библию»
25-27 октября семинарию посетил особый гость доктор Дональд Карсон. Он прочитал курс лекций для студентов и выпускников, а так же принял участие в пасторской конференции.
В настоящее время др. Карсон служит профессором новозаветных исследований в Trinity Evangelical Divinity School. Он автор 57 книг по библеистике, библейскому и систематическому богословию и пасторскому служению.
– Первый вопрос, вам, скорее всего, задавали тысячи раз. Как вы пришли к вере в Иисуса Христа?
Я вырос в христианской семье. И, как и многие другие люди, воспитанные в христианских семьях, я не знаю, когда это точно произошло. Возможно, я стал христианином, когда был еще мальчишкой 8, почти 9 лет, в христианском лагере. Я помню проповедника, мужчину по имени Сэм Мэкласки, помню, о чем он проповедовал. Я помню, как пошел в свою комнату, опустился на колени и попросил Бога простить мои грехи. Но, оглядываясь назад, я не знаю, произошло ли мое обращение тогда или же позднее на втором курсе университета. Я полагаю, что такая неуверенность свойственна людям, выросшим в христианских семьях, потому что ты не вполне уверен, где твоя вера, а где то, что ты «унаследовал» от родителей. У меня есть мысленный список вещей, о которых я спрашиваю Бога. И один из вопросов, который я задаю: «Когда ты спас меня?». И я думаю, что ответ таков: «Еще до основания мира, сын Мой».
– Какой совет вы бы дали людям, выросшим в христианской обстановке, касательно того, как обрести уверенность в личном спасении, как разграничить свою веру и веру родителей?
Вопрос, который вы задаете, является частью большой доктрины под названием «Уверенность в спасении». Лютер говорил, что наша уверенность в спасении укрепляется тогда, когда мы фокусируемся на Христе. Чем глубже ты понимаешь, что из себя представляет Евангелие, – тем большую ты имеешь уверенность, потому что зависит это не от тебя. Если человек анализирует свое состояние и задается вопросом, просто ли он копирует своих родителей, то он не понимает, о чем Евангелие вообще говорит. Уверенность в личном спасении не подпитывается попытками усилить свою уверенность. Уверенность растет, когда фокусируешься на Христе, пытаешься понять крест, поражаешься совершенной достаточности Его жертвы за нас и т.п. Именно так это происходит. Другие, как, к примеру, Кальвин, добавили бы, что есть свидетельство Духа, Который свидетельствует духу нашему, что мы сыны Божьи, это из восьмой главы послания к римлянам с 15 стиха и далее. В первом послании Иоанна упоминаются и некоторые другие моменты. Самое важное для получения уверенности в собственном спасении, независимо от личного бэкграунда, это стремление глубже проникнуть в суть Евангелие и яснее увидеть Божью славу, стремление глубже узнать, Кем являлся Христос, и что Он сделал ради нас.
– Вы были очевидцем многих трудностей, с которыми столкнулся ваш отец, будучи пастором. Когда вы приняли этот призыв для себя?
Изначально я не собирался становиться пастором. Первую ученую степень я получил по химии, я изучал математику и планировал писать докторскую по органическому синтезу. В моем случае, я не был тем маленьким мальчиком, мечтавшим стать пастором, стать как мой отец. Все было совсем не так. Наши родители так же не давили на нас, не пытались задать нам определенный курс. Они предоставили нам самостоятельный выбор и поддерживали нас во всех наших начинаниях, во всем, что было пристойно. Мой шаг на встречу пасторскому служению был непрост, он не случился в одночасье. Некоторое время я работал в исследовательской лаборатории на правительство Канады по проблеме загрязнения воздуха. И я быстро обнаружил, что ученые в лаборатории делились на два вида. Были там только мужчины. Так вот те, кто были постарше, они с нетерпением ждали пенсии. А для молодых людей химия была почти богом. Я не принадлежал ни к одному лагерю. Я был слишком молод для пенсии. И хоть мне и очень нравилась химия, выполнение проектов и работа, для меня все это не было богом. Кстати, в то же время я параллельно помогал другу организовывать церковь. Я начал замечать, что интересы церкви стали занимать больше места в моих собственных интересах, они занимали мое воображение, я тратил на них больше времени и сил, чем на химию. Это был всего лишь маленький первый шаг, но все же шаг.
Позднее, в сентябре того же года, я услышал проповедь миссионера по имени Ричард Уилкинсон, он читал проповедь на 22 главу пророка Иезекииля: «Искал Я у них человека, который поставил бы стену и стал бы предо Мною в проломе за сию землю, чтобы Я не погубил ее, но не нашел». Вот что меня коснулось. Было много подобных вещей, которые Бог использовал, прежде чем я окончательно покинул химию и переключился в область богословской подготовки, чтобы стать пастором.
– Вы написали почти 60 книг. Как вы обычно выбираете предмет для своей новой книги?
Это очень непростой вопрос, потому что это может происходить совершенно по-разному. Поэтому если вопрос звучит, как я обычно это делаю, то мой ответ таков, что в этом нет ничего «обычного». Иногда со мной связывается издатель и говорит, что они хотели бы выпустить книгу о чем-то, и заинтересован ли я ее написать. Иногда готовится серия комментариев на Библию, и меня спрашивают, не хотел бы я написать о том-то и о том-то. Иногда меня просят прочитать цикл лекций, и я понимаю, что этот цикл может с легкостью стать книгой. Так появилась на свет книга «Экзегетические ошибки», она есть и на русском языке. Изначально она была лекциями, которые я читал в одной семинарии в западной части Соединенных Штатов. Иногда Бог полагает мне на сердце определенное переживание о чем-то, о чем стоит высказаться. Так я написал книгу “The Gagging of God”, на русском ее пока нет. На протяжении уже многих лет я езжу по университетам и занимаюсь студенческим служениям. И я понял, что те вопросы, которые задают студенты, сомнения, которые они высказывают, – все это меняется, и что мне стоит больше понять культуру и переосмыслить некоторые очень базовые моменты. Вот где моя книга взяла начало.
Есть такой английский философ Фрэнсис Бэкон, которому принадлежит высказывание: «Чтение делает человека знающим, беседа — находчивым, а привычка записывать — точным». И как раз привычка записывать помогает мне более ясно осмысливать вещи. Я думаю, что порой я считаю, что понимаю предмет, пока не начинаю о нем писать. Тогда я осознаю, насколько много я еще о нем не знаю. Писательский процесс помогает мне разграничивать то, что я знаю и то, что я не знаю.
– На сегодняшний день существует множество книг о различных видах апологетики. Какова ваша позиция относительно защиты христианской веры, как это лучше всего делать?
Сама концепция апологетики меня беспокоит. Многие студенты изучают апологетику, но насколько я вижу, большинство людей, которым это интересно – это не неверующие люди, это верующие люди, которые хотят укрепить свою веру. Другими словами, я считаю, что многие начинают изучать апологетику, чтобы стать более хорошими благовестниками. Но те, кому интересно слушать апологетику, это не те люди, которые хотят стать христианами и исследуют Евангелие, это христиане-младенцы, которые желают более укрепиться в личной вере. Если вы спрашиваете, какой лучший вид апологетики для христиан, чтобы укрепиться в своей личной вере – это один вопрос. Но, если вы спрашиваете, как донести Евангелие до других людей, – думаю, это другой вопрос.
Я не считаю, что это одно и то же. Самая важная часть благовестия – это объяснить суть Евангелия, объяснить ясно, понятно, ориентируясь на положение человека. Порой будут встречаться возражения. Я еще не встречал такой апологетики, которая, в первую очередь, полностью базировалась бы на доктринах Писания; исследовала бы то, что говорит Писание. Я еще не встречал подобного, и чтобы оно помогало эффективно приводить людей ко Христу. А то, что действительно помогает показывать людям Христа, так это личное свидетельство, забота о людях, разъяснение сути Благой вести, изучение Библии, к примеру, по Евангелию от Марка. Вот это эффективное благовестие. Попутно вам придется отвечать на вопросы, и чтение трудов по апологетике может помочь вам ответить на некоторые из них. Мое мнение таково, что самое эффективное благовестие – это разъяснение Евангелия и попутные ответы на вопросы. Есть одна книга, доступная на русском, которая, на мой взгляд, хорошо освещает всю эту тему – это книга Тима Келлера «Разум за Бога: Почему среди умных так много верующих». Она для более ограниченного круга людей, для тех, кто связан со сферой интеллектуального труда. Она является современной аналогией книги К.С. Льюиса «Просто христианство», написанной около 70 лет назад. В ней объясняется суть Евангелия на фоне критики и ответов на вопросы.
– Есть книги, которые популярны среди молодежи и студентов, к примеру, книги Ли Стробела, и Стробел брал у вас интервью для «Христос под следствием». Насколько эти книги полезны для тех, кто не верит в Бога?
Думаю, они могут быть в чем-то полезны. Но в большей степени они полезны христианам-младенцам утвердиться в своей вере. Полагаю, если оглядеться по сторонам, возможно найти человека, пришедшего к вере через книги Ли Стробела. Но я больше встречал именно христиан, которым его книги помогали. А вот «Разум за Бога» является именно евангелизационной книгой. Я бы очень вам ее рекомендовал.
– Следующий вопрос отчасти связан с благовестием. Часто люди интересуются, действительно ли возможно понять смысл Библии в переводе?
Да, возможно, если вы, конечно не мусульманин. Позвольте, я поясню, что имею ввиду. В Исламе Аллах проговаривает слова Корана пророку Мухаммеду напрямую на арабском языке. Мухаммеду было необязательно их понимать, он должен был их запомнить, чтобы кто-то их записал. Вот почему для мусульман арабский – это Божий язык. И они утверждают, что любой перевод Корана – это не сам Коран, а всего лишь его интерпретация. Начнем с того, что Библия написана на трех основных языках: иврит, арамейский и греческий. Но сама концепция богодухновенности Библии намного сложнее, чем простая диктовка слов Богом. Но вся Библия, не больше и не меньше, является Словом Божьим.
Лингвисты скажут вам, что перевести возможно что-угодно на что-угодно, но со своими нюансами. Существует итальянская пословица, говорящая, что любой перевод – это своего рода измена, потому что перевод может разниться с оригиналом. Приведу простой пример из языков, которые я знаю. В английском языке, когда что-то мешает в горле и нужно прокашляться, мы говорим: «There is a frog in my throat» (пер. «у меня лягушка в горле»). Французы так не говорят. Они скажут: «кошка в горле». И вот у нас есть текст на французском, который говорит о кошке в горле. Как перевести его на английский? Чтобы полноценно передать идиоматическое значение, мы переведем «у меня лягушка в горле». Предположим, что во французском оригинале у слова «кошка» есть особая значимость, тогда, заменив его на «лягушку», мы эту значимость потеряем. Как же быть? Есть несколько вариантов. Можно оставить «кошку», тогда будет по-английски звучать немного искусственно, и добавить сноску, что это распространенная французская идиома. Или же можно перевести с «лягушкой», но в сноске расписать объяснение про слово «кошка» в оригинале, про его значимость и т.п. Таким образом, можно перевести что-угодно на что-угодно, когда вы пользуетесь пояснительными сносками.
И Бог по Своей милости допустил, чтобы Ветхий Завет был переведен на греческий язык прежде, чем на греческом языке появился Новый Завет. Авторы Нового Завета часто цитируют Ветхий на греческом. Это знак Божьего одобрения по использованию перевода в качестве средства передачи Его истины следующим поколениям. Существует более масштабный библейский богословский контекст. Библия в 11 главе книги Бытия говорит о Вавилоне, где Бог использует различные языки для разделения народов. И это было проклятие, но в каком-то смысле доброе проклятие, потому что появилось огромное количество способов выразить мысль. Если взять дар иных языков в День Пятидесятницы во 2 главе книги Деяний, то мы видим, что Бог не восстановил для всех верующих один единый язык. Напротив, Бог предоставил возможность перевести одно послание на языки различных народов. И в книге Откровение описана картина людей, приходящих из каждого языка, каждого племени и каждого народа. Очевидно, что языки достаточно важны для Бога, чтобы их сохранить, они часть мозаики различных культур. И это удивительно! Хорошо переводить – тяжелая работа. Теряется необязательно смысл, но первоначальный вид идиомы или гладкость. Послание можно передать. Но, поскольку изначально Библия была написана на иврите, арамейском и греческом, мы по-прежнему обучаем пасторов оригинальным языкам. Не все из них обладают способностями выучить языки, но нужны лишь некоторые, кто будут иметь возможность хорошо работать с оригинальными текстами. Церковь Христова всегда ставила Писание, его изучение, проповедь и разбор на высокое место, поэтому нужен хотя бы небольшой процент пасторов, которые будут разбираться в оригинальных языках.
– Ранее вы рассказывали о служении в Канаде в условиях сильного католического культурного контекста и о сходстве с ситуацией в России. Как свидетельствовать в подобных условиях?
Во-первых, у вас должно быть соответствующее свидетельство собственной жизни, о котором можно было бы говорить. Но самое важное, и это касается и атеистов, и православных, – пригласить человека на изучение Библии и разбор Евангелия. В небольшой группе вы можете проходить Евангелие от Марка или Евангелие от Иоанна, и вести его должен человек, который не только хорошо в этих книгах разбирается, но тот, который умеет хорошо общаться с участниками. Не важно, чего человек придерживается, верит ли он в Бога или нет, придерживается православных традиций или нет, по крайней мере, он будет разбираться в библейском тексте, чтобы сформировать собственное мнение о личности Иисуса, Его словах и делах и понять, хочет ли он узнать о Нем нечто большее. Кто-то уйдет, едва начав, но я считаю, что самое главное пригласить человека изучать Библию, независимо от его атеистического мировоззрения или сильной вовлеченности в контекст другой религии. В этом нет никакого волшебства.
Во-вторых, существует и другой вариант, когда вы не можете управляться с группой. За последние десять лет вышло три или четыре небольшие книжечки под заголовками вроде «Читая Библию один на один». Вы можете просто сесть в кофейне и в течение часа читать с кем-то Библию. Ничего против этого не имею. Главное привлечь человека к Писанию, в группе ли или же один на один. Я верю, что это очень и очень важно. Курсы по апологетике и подобные им помогают вам получать подпитку для ответов на вопросы. Но если вы вступаете в общение с человеком, главным образом, чтобы отвечать на вопросы, сомневаюсь, что вы будете эффективным свидетелем. Так вы заранее занимаете оборонительную позицию и сворачиваете на путь конфронтации. Но если вы читаете Библию вместе за чашечкой кофе, тогда вы вместе работаете с текстом, и ваш собеседник получает возможность сложить личное мнение о происходящем в Библии. Вы христианин, у вас есть, что сказать, у вас есть ваше личное свидетельство, но мое мнение, что куда более естественно и плодотворно читать Библию, а не заниматься апологетикой.
Интервью: Светлана Шемена
Фото: Роман Аяпергенов